В рамках программы #ОтГероевБылыхВремен, которая реализовывается под патронатом депутата Народного Совета Виталия Метлы мы навестили Степанову Аллу Игнатьевну - председателя Республиканской организации бывших узников, жертв нацистских преследований; малолетнюю узницу концлагерей Литвы, Польши, Германии.
Степанова Алла родилась под Ашхабадом на границе с Ираном. Отец Аллы - Макаров Игнат Никифорович был пограничником. До сих пор Алла Игнатьевна с особой бережностью и трепетом хранит его удостоверение НКВД.
"В 1940 году отца перевели служить в 105-й погранотряд, на границу Литвы. 21 июня 1941 года отца вызвали в Москву на перевооружение заставы, а уже 22 июня, в 6 часов утра началась война. Отец встретил войну в поезде, по пути в Москву. Тогда он еще не знал, что мама была беременна. Узнать о появлении третьей дочери ему было суждено лишь спустя 5 лет.
Мать проснулась от того, что наш дом горел. Набросив на свои плечи папину куртку она взяла на руки меня, разбудила старшую сестру и сказала: "Вставайте, началась война!".
Я помню, как двухметровые мужчины кричали и спрашивали где танки. Потом они выстроили 33 офицерских семьи, глумились над нами, а после чего заключили в лагерь для офицерских жён.
Я сохранила много воспоминаний: помню, как по рюкзакам прятали самого маленького узника - девочку 2-х лет отроду, помню и долгий путь - концлагерь в Кретинге, Паланге, Варшава, Краков, а потом, центральный распределительный лагерь в Берлине. Там они рассортировали людей: евреи носили "звезду Давида", поляки букву "П", а литовцы 3 полоски в цвет флага на рукаве.
Оттуда, уже "рассортированных" нас направили в Силезию, на картофелесушильную фабрику. Пленные женщины работали там в ночную смену. Мы же, их дети, прятались под нарами, чтобы не попасться на глаза белокурой польке, надсмотрщице с хлыстом. Очень больно бил этот хлыст с металлическим предметом на конце.
Очень хорошо и отчетливо помню, как мы, и дети и взрослые, прыгали и кричали "Ура", когда в небе завиднелись самолеты с красными звездами. "Наши. Это наши, мама!"
25 января, когда мы все уже стояли на пороге крематория, нас освободили передовые части Красной Армии. Представлять не хочу, что бы было, приди они на день позже.
Дорога домой была долгой и мучительной. Путь пролегал через Польшу, а местные очень нас не любили. В Люблине, хозяйка дома в котором мы остановились на ночлег, выгнала нас с мамой среди ночи. Помочь нам смог только комендант города, после разговора с которым, хозяйка стала смирнее.
На границе в Бресте нам удалось зарегистрироваться, после чего мы добирались домой, в Сумскую область, еще целый месяц. Тем временем, мой отец успешно провел Кёнигсбергскую операцию, за что ему дали краткий отпуск в Сумскую область. В эту поездку он оставил свой адрес, а сам вернулся Потсдам, где располагалась его часть.
Добравшись домой отца известили, что мы нашлись, после чего отец забрал нас во Франкфурт-на-Одере, где я и моя сестра пошли в школу."